Я [унижаю] аристо - Рик Рентон

— Да живой, успокойся. Но полчасика точно похрапит. — Боец повернулся к деду. — Эй, аксакал! Где тут выход на улицу?

— Э, слюшай! Какой виход-шмиход! — Из-за стеллажей внезапно послышался возмущённый ломкий голос. — Я щито тут, адын должын всё это грузить-таскать, билять!

Хозяин этого возмущённого голоса быстро шёл к проходу между полок. И вот-вот должен был выйти к парковке тележек. Кажется, я его знаю…

— Уйянгез кенджяляб! А ну памагай давай, уасся… О-па! — Из-за полок выбежал смуглый бородач в яркой арестансткой робе и широко раскрыл на меня тёмные глаза. — От это устрэча!

— Салам, Хадид…

— Друг твой? — Чуть слышно осведомился Ратмир, не сводя острого взгляда с зекистанца.

Стоя рядом с ним, я прямо почувствовал, как боец напрягся — словно пружина перед прыжком. И постарался успокоить:

— Не то что бы, но типа…

Ещё секунду назад я бы спокойно ответил утвердительно. Конечно, лютым корешом меня зекистанцы никогда не считали — сколько бы мы не работали вместе. Как и любого парня не из их клана. Но и врагом я им точно не был. Деловой партнёр, который всегда делал всё, что обещал — вот более-менее точное определение.

Тогда почему сын Ашмеда сейчас смотрит на меня так, как будто я только что прямо при нём перепутал его сестру с уличной девкой? Да ещё и сразу предложил ей поработать ротиком за мелкий прайс…

— Тима-джян… — Хадид тоже заметил то, как напрягся Ратмир. И глянул на него с не меньшей злобой. Однако, замер на месте и продолжил вкрадчивую речь. — Ты щито это… Ещё и в петущиный барак запысалс?

Нет. Так он смотрит не из-за того, что подозревает меня в каком-то мужском бесчестии. Тогда бы бородач просто поржал. В худшем случае — плюнул на ботинок…

— Вертухаи прессовать хотели. — Я кивнул на окровавленный кулак Ратмира. — Но у них не срослось.

— Ны сраслос, гаварыш… — Зекистанец продолжал цепко рассматривать фигуру ветерана.

И Ратмир отвечал ему таким же напряжённым вниманием. А на изрезанном шрамами лице застыла маска гневного презрения…

А ведь они оба… Зекистанцы…

В итоге их глаза встретились. Гордый и дерзкий брюнет ничуть не спасовал под нахмуренным вниманием. И лишь ещё больше выкатил грудь колесом:

— А я ваще думал, ты тэпэр с серыми бегаищ, Тима-джян… — Жгучий взгляд из-под густых чёрных бровей теперь уколол и меня. — Кырысой стал наш пацанчик… Атэц савсэм агарчился, как узанал…

— Ты о чём? — Моё недоумение было, само собой, искренним.

И зекистанец это определённо заметил. В свою очередь, вроде бы, даже немного удивившись:

— А ты, Тима-джян, думаищ пачиму я зыдесь, а не на районе плов кющаю?

— Могу сходу статей пять назвать. — Я постарался хоть немного перевести нашу беседу на юмористический лад. Тут же определённо какое-то недоразумение. И нужно быть готовым вместе над ним поржать.

— Так эт ты мине сататью с пола в руки вручил, Тима-джян! — Угрюмо оскалился Хадид. Шутить он был явно не настроен. — Вот ущ от кого не ждаль, канещ… Уйлям балясям…

Я⁈ Да мы же с тобой в последний раз…

Чёрт. Точно. Беспилотник…

Похоже, с угоном случился какой-то косяк, не смотря на то, что я им тачку прямо в руки вложил…

— А? Чё? Васапомныл тэперь, уасся⁈ — Бородач явно заметил, как меня осенила догадка. И добрее от этого не становился.

— Слушай, зекоид… — Ратмир явно терял терпение. И сделал шаг вперёд. — Нам некогда. Есть претензии — пиши прокурору…

— Я тэбэ щас так напищю, кровь из жёппа ходить будещь! — Отскочив назад, Хадид мгновенно вытащил из-за штанины заточку и принял боевую стойку.

— Воу-воу!!! — Я поспешил шагнуть вперёд ветерана, который тоже немедленно вооружился и пригнулся перед прыжком. — Хадид! Непонятка вышла, матерью клянусь!

— Ай, мать не пазорь, патсан! — Огрызнулся бородач. — Чырез кавартал уже мэня серые тарамазнули! К ним тревожка скинулась, как ток я внутырь залэз!

— Так ты же сам у Искры спрашивал, как её отключить? И не отключил?

— А ещё и на других валищ тыперь, Тима-джян? — Хадид продолжал стоять в готовности к прыжку. Хотя при этом деланно покачал головой. — Ай, нихаращо паступаищ…

Ладно… Некогда мне с тобой спорить… Да вас и хрен переспоришь, если заведётесь…

— Короче, Хадид. — Я шагнулближе, не смотря на угрозу. — Лучше ты щас никому не сделаешь…

— Я и не сабираюсь! — Огрызнулся бородач.

— И останешься тут уже не за угон… — Я покосился на «кощея».

Тот взирал на развернувшуюся сцену со слабым интересом. Слабый козырь, конечно. Вряд ли настучит потом на Хадида. С другой стороны — резать стариков у зекистанцев, всё же, не принято… И свидетель есть свидетель.

— От ты карыса саусем стал, Тима-джян…

— Об этом ещё поговорим, кем я стал. — Я сменил примирительный тон на угрюмый. Слабость и заискивание бородачи презирают чуть ли не больше предательства. — Но сейчас я собираюсь отсюда свалить. И если успокоишься — помогу и тебе. Откиснешь месяцок в горах у родичей, сделаешь новую ксиву и вернёшься опять к отцу как новый.

— Ай вэрю тыбе, Тима! Ай прямо вот беру и вэрю! — Хадиди изобразил фальшивую радость. — Ща до паталок допрыгну, пагады!

— Да чё ты с ним… — Прорычал позади меня Ратмир.

И я поспешил поднять перед ним руку, продолжая обращаться к бородачу:

— А Искре поверишь?

— Из «Тэрэтый круг»? — Недоверчиво прищурился зекистанец.

— Да. Из «северов».

— Она тож тут щитоль?

— Типа того… — Я вытащил припрятанную раскладушку.

И, ни секунды не мешкая, набрал нужный номер на громкой связи.

— Красавчик? — Кажется, девушка на том конце провода что-то ела. — Ты чего тянешь? Мне говорят, ты всё ещё не в «Шашках», но я вижу, что уже за периметром…

Зекистанец удивлённо поднял брови. Он явно узнал её звонкий голос. И даже чуть опустил руку с заточкой.

— Тут новые вводные нарисовались. — Я продолжал внимательно смотреть на него, разговаривая с трубкой в руке. — Меня, малость, не в ту хату отвезли, в которую должны были…

— Упс… — Искра сделала торопливый глоток и тут же затараторила. — Но это точно не из-за нас, красавчик! Я ж